История присоединения Сибири к России и, в частности, поход дружины Ермака более двух столетий служат предметом исследований. Однако до сих пор нет научно обоснованной хронологии и взаимосвязи происходивших при этом событий. Разнохарактерность и противоречивость источников дают повод для противоположных выводов и различной датировки основных вех похода. Об этом свидетельствуют работы Г. Ф. Миллера, Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева, Л. Н. Майкова, С. А. Андрианова и др. Суриков - Покорение Сибири Ермаком Анализ материалов, освещающих деятельность Ермака в Сибири, был проделан в 90-х годах XIX в. А. А. Дмитриевым. В начале XX в. и в послереволюционный период поход Ермака в Сибирь исследовали С. Ф. Платонов, С. В. Бахрушин, А. И. Андреев, В. И. Огородников, А. А. Введенский и др. Выводы этих историков были частично проанализированы А. А. Введенским. До последнего времени ученые, рассматривая вопрос о присоединении Сибири к России и, в частности, о географических открытиях XVII в., вынуждены были оговариваться: «по Бахрушину», «по одной версии», «по другой версии», «большинство историков принимает» и т. д.В ряде последних исследований, посвященных истории похода Ермака, имеются явные ошибки. Так, Г. Красинский считает, что поход Ермака был совершен по указанию московского правительства, Строгановы же, снаряжая экспедицию, якобы лишь выполняли «сибирские директивы» Грозного. По мнению автора, волжские казаки направлялись Иваном IV, который якобы уже в 1574 г. «включил их (казаков) в свои сибирские планы». В 1581 г., утверждает Г. Красинский, казаки, разгромленные царскими же войсками, под руководством Ермака отправились на Урал. Для доказательства своих выводов автор привлек, как он пишет, «официальные данные и достоверные записи того времени». Однако очень важный и в данном случае определяющий источник, а именно летописи, он не проанализировал и не использовал. Понятно, что при подобном подходе к документам невозможно выяснить подлинную хронологию событий.С другой стороны, С. В. Бахрушин, исследовав сибирское летописание, высказал предположение, что вопрос о хронологии завоевания Сибири «вряд ли может быть решен на основании одних летописей с их условным расчетом времени». Мы не можем согласиться с такой точкой зрения. На наш взгляд, именно летописи наиболее подробно, хотя и противоречиво, повествуют о событиях, связанных с походом Ермака. Официальные же документы лишь помогают исследователю внести те или иные дополнения и устранить путаницу, существующую в этих источниках.В настоящей статье на основании изучения уже известных материалов, сопоставления летописных сведений с данными официальных и других документов и анализа совокупности имеющихся фактов мы попытаемся показать, в какой хронологической последовательности осуществлялся поход Ермака, осветить деятельность Ермака после завоевания столицы Сибирского ханства, его взаимоотношения со Строгановыми и Иваном IV.Наиболее достоверным источником для изучения подготовки и начального этапа похода Ермака справедливо считается Строгановская летопись. Естественно, что исследователи приняли в основном ту хронологическую последовательность описания событий, которой придерживался составитель летописи. Так в литературе утвердилась неверная дата начала похода 1 сентября 1581 года.Как нам представляется, составитель летописи был поставлен в трудное положение одним из документов тех дней отпиской чердынского воеводы В. Пелепелицына, на основании которой Строгановым была послана опальная грамота от 16 ноября 1582 года. С одной стороны, многие хозяйственные документы архива Строгановых (они сохранялись вплоть до 70-х годов XIX в. и были использованы В. Шишонко) говорили о том, что Ермак дважды побывал в Орле-городке ранее 1581 г., с другой имелся документ о получении соратником Ермака Иваном Кольцовым боеприпасов, продовольствия и 300 воинских людей в 1582 году. Опальная грамота от 16 ноября давала основания для вывода о том, что экспедиция Ермака отправилась в «Семенов день» либо 1581, либо 1582 года. Не имея возможности обосновать достоверность одной из этих дат и, по-видимому, не желая противоречить царской грамоте, составитель оставил в летописи обе начальные даты.Автор другой сибирской летописи, С. У. Ремезов, отверг начальную хронологию Строгановской летописи, будучи, по всей вероятности, убежденным в ее неточности. Однако при освещении последующих событий он использовал некоторые даты Строгановской летописи. Нужно подчеркнуть, что С. У. Ремезов в своей летописи игнорировал факты, указывавшие на связь Ермака со Строгановыми. В данном случае он следовал за дьяком тобольского архиепископа Саввой Есиповым, который преднамеренно устранил фамилию Строгановых из Есиповской летописи при описании похода, чтобы возвеличить «патрона» сибирской епархии. Это внесло дополнительные трудности в изучение причин организации экспедиции Ермака.Особенностью сибирских летописей, повествующих о походе, является известная точность приводимых в ней дат месяцев и дней и полная путаница в годах. Вот почему большое значение для установления правильной хронологии имеет исходный год отсчета месяцев и дней. К сожалению, он не установлен. Анализируя ранние сибирские летописи и сравнивая Синодик, составленный в 1622 г. по распоряжению тобольского архиепископа Киприана, с Есиповской летописью, написанной в 1636 г., С. В. Бахрушин высказал предположение, что не 1581, а 1580 г. нужно считать датой прихода Ермака в Сибирь. Однако он не обосновал новую хронологию и в своих последующих работах по-прежнему считал, что поход начался в 1581 году.Изучая подготовку и первый этап похода, А. А. Введенский вслед за А. А. Дмитриевым отметил одно странное обстоятельство. Согласно Строгановской летописи, набег Бегбелия мурзы чусовских манси на Чусовской городок и слободки Строгановых начался примерно за 5 недель до нападения пелымского князька Кихека на Чердынь и пермские вотчины Строгановых; набег же Кихека датируется 1 сентября 1581 года. Получается, что дружина Ермака выступила из Орла-городка на Каме в день нападения на него Кихека. Таким образом, либо Кихек успел затем осадить Чусовской городок, соединившись с чусовскими манси прежде, чем туда подошла дружина Ермака, либо Ермак выступил из Чусовского городка вскоре после нападения Бегбелия, люди которого затем присоединились к рати Кихека. При этом нет каких-либо достоверных свидетельств о столкновении Ермака с Бегбелием по пути следования дружины к Чусовскому городку из Орла-городка (см. схему).Чтобы привести в соответствие общепринятую начальную дату похода (1 сентября 1581 г.) с событиями в Чусовском городке и на Каме, А. А. Введенский вслед за А. А. Дмитриевым утверждал, что «Строгановская летопись неправильно датирует набег мурзы Бегбелия 1581 годом», и предложил свою датировку 1580 год. Между тем имеется официальное подтверждение правильности летописных сведений о набегах Бегбелия и Кихека. В челобитной Семена и Максима Строгановых, приведенной в грамоте, отправленной из Москвы еще 6 ноября 1581 г., отмечается, что «в прошлом де в 89 [1581] году... их слободки [на Чусовой] воевали чусовские вогуличи... а в нынешнем де в 90 [1581] году о Семене дни (1 сентября), те же вогуличи приходили на их же слободки войною [120] с Пелымским князем... а ныне деи Пелымский князь с вогуличи стоит ратью под Чусовским острогом».Текст этой грамоты опровергает поправку, внесенную в хронологию А. А. Введенским вслед за А. А. Дмитриевым.Как уже отмечалось, датой начала похода Строгановская летопись называет 1 сентября 1581 года. В летописи приводится и источник этих сведений несколько измененный текст опальной грамоты Строгановым от 16 ноября 1582 г., в которой без указания года отмечается факт посылки в Сибирь 1 сентября дружины Ермака и добавляется (со слов отписки чердынского воеводы): «...а в тот же день, собрався Пелымский князь (Кихек. В. С.) с сибирскими людьми и с вогуличи, приходил войною на наши Пермские места». Обнаруживается странное несоответствие в хронологии событий. Если верить сообщению летописи, дружина Ермака выступила в поход 1 сентября 1581 г., так как «в тот же день» совершил нападение пелымский князь Кихек, на что точно указывает текст челобитной Строгановых. Если же Кихек напал на Орел-городок в 90 (1581) г. «о Семене дни», тогда Бегбелий, согласно той же челобитной, напал «в прошлом [по сентябрьскому летосчислению] 89 (1581) году 21 июля». Но при такой последовательности событий, хотя она и подтверждается официальными документами, выступление Ермака 1 сентября 1581 г. оказывается невозможным. Кстати, если согласиться с мнением Г. Ф. Миллера, которое находит сторонников и в наше время, о том, что дружина Ермака отправилась в Сибирь из Орла-городка, то окажется, что она следовала вниз по Каме и вверх по Чусовой одновременно с Кихеком, опешившим навстречу Бегбелию. Остается из трех взаимно связанных дат либо принять за начало экспедиции Ермака 1 сентября 1581 г. и соответственно с этим менять две в одинаковой степени достоверные даты, либо и это на наш взгляд единственно правильно отказаться от датировки начала похода 1 сентября 1581 года. Составленная в дни нападения пелымского князя Кихека («ныне... стоит ратью под Чусовским острогом») челобитная Семена и Максима Строгановых должна быть признана более точной в освещении событий 1581 г., чем отписка Пелепелицына. Недостоверность грамоты, основанной на отписке чердынского воеводы, еще в 1939 г. отмечал А. И. Андреев.Авторы летописных сводов, составленных много позднее описываемых событий, располагали протографами сибирских летописей, частично сохранившимися документами и устными преданиями, в которых содержались самые разнохарактерные сведения. При этом каждый из составителей самостоятельно обрабатывал материалы (как это сделал, например, автор Строгановской летописи с опальной грамотой 1582 г.), по-своему осмысливал факты, стараясь придать им определенную хронологическую последовательность. Однако отрывочность данных не позволяла им точно воссо
История похода в Сибирь дружины Ермака
Спецпредложения: - на сайте компании Антек.
Загрузка. Пожалуйста, подождите...
История похода в Сибирь дружины Ермака » История в историях
Комментариев нет:
Отправить комментарий